Около трех лет назад Евгений Колчин (тогда – директор Капеллы, в настоящее время – генеральный директор «Петербург-концерта») заказал Владиславе большое хоровое сочинение на сюжет жития Ксении Блаженной. Малаховская подошла к заказу основательно: два года либреттисты Галина Илюхина и Тимур Кекиликов работали над текстом, а еще полтора писалась музыка.
Малаховская пошла на большой риск, написав тонкую, изощренную хоровую партитуру с непростыми для интонирования интервалами и гармониями, и все это без инструментального сопровождения. Тем не менее Петербургский камерный хор под руководством заслуженного артиста России Николая Корнева достойно справился со сложной задачей, точно выпевая диссонирующие аккорды и развернутые полифонические построения. Среди солистов особенно выделились бессменный Петр Мигунов и колоритный Владимир Миллер (бассо-профундо), очень убедительный в образе жадного купца Поликарпа.
В кантате, посвященной покровительнице нашего города, Малаховская создала настоящий «петербургский текст». В нем отчетливо слышалось продолжение традиций петербургской композиторской школы – от Мусоргского, с его эпическими народными фресками, разноголосицей базарной толпы и пророчествующими юродивыми до непосредственного учителя Владиславы Сергея Слонимского, чей музыкальный язык отличается красочностью и терпкостью гармоний.
Сцена свадебного шествия Ксении музыкально ассоциировалось еще с одним «покровителем» Петербурга – Римским-Корсаковым и его «свадебным поездом» из «Сказания о Великом граде Китеже». Думается, в этом есть глубокий смысл. Ксения Блаженная с ее кротостью, незлобием и в то же время несгибаемой внутренней силой в самом деле близка мудрой Февронии. Этих героинь сближает даже схожесть их судеб – обеим пришлось пережить глубокое потрясение сразу после или во время свадьбы, что и привело их к просветлению.
После смерти мужа – певчего Андрея Федоровича Петрова – молодая вдова Ксения, раздав все свое имущество, облачилась в его одежду и стала бродить по городу, уверяя всех, что она и есть «Андрей Петров», а жена его Ксения умерла. Когда в третьей части кантаты хор непрерывно скандировал, выговаривая кличку Ксении, «Андрей Петров, Андрей Петров, Андрей Петров», слушатели могли уловить в этом дополнительный смысл – отпевание еще одного музыкального покровителя Петербурга...
Хочется подчеркнуть, что сам факт написания кантаты на подобный сюжет для послереволюционной России уникален. В то же время этот жанр, безусловно, русской музыке просто необходим – достаточно вспомнить кантату Танеева «Иоанн Дамаскин».
Владислава Малаховская и раньше писала хоровую музыку, но не считала это своим основным профилем. Тем похвальнее, что она не побоялась взяться за такое монументальное сочинение и заложила первый камень в возрождение традиции «русского хорового жития». Радуйся, Ксения Блаженная!
